Когда родители лицемеры влияние на детей. Когда родители — лицемеры. thoughts on “Как оградить детей от влияния бывшего мужа — лицемера и манипулятора? ”
Родители - неисправимые лицемеры
Вам, наверняка, уже встречалось нечто подобное на каком-нибудь сайте, в Facebook или Twitter:
«Ты предпочтешь:
1. Чтобы закончилась война в Сирии или чтобы твой ребенок никогда не болел?
2. Чтобы ученые нашли лекарство от СПИДа или чтобы твоя дочь блестяще закончила учебу и нашла работу, которая принесет ей деньги, славу и радость?
3. Чтобы ультраправые никогда не пришли к власти во Франции или чтобы твой сын победил в лотерее?»
Если вы не Йозеф Фритцль, то, скорее всего систематически, будете выбирать второй вариант, который гарантирует вашему чаду счастливую жизнь. Об этом пишет Стивен Асма (Stephen Asma) в эпилоге к книге «Против честности» (Against Fairness): «Если бы передо мной вдруг появился некий фантастический персонаж, положил на стол устройство и заявил, что я могу спасти жизнь сына, нажав на кнопку, но убью при этом десять других людей... то мой палец бы потянулся к ней, пока тот еще не закончил говорить».
Другими словами, в том, что касается нашего потомства, цель оправдывает любые средства, и плевать на последствия для остальных.
То же самое описывает и Лиза Миллер (Lisa Miller) в The New York Magazine: априори непоколебимые нравственные принципы тают как воск, когда речь заходит о детях.
В частности она использует вольную, но эффективную аналогию: «В заботе о детях, как и на войне, бывают ситуации, когда отстоять мораль просто невозможно».
Другими словами, человек может отбросить в сторону этику во время войны и вести себя как последний мерзавец, став родителем. Разумеется, в обычной жизни и за пределами зон военных конфликтов людям редко приходится принимать такие судьбоносные решения, однако это не отменяет того факта, что всем родителям почти каждый день приходится делать выбор между всеобщим благом и благом их потомков. В этих случаях речь, конечно, идет о куда более прозаических вещах, но они все равно делают родителей аморальными и в высшей степени двуличными людьми.
Рассмотрим приведенной Лизой Миллер пример. Уже поздно. Вы приходите домой после целого дня на работе и изнурительной поездки в общественном транспорте и внезапно обнаруживаете, что в волосах сына поселилась целая колония вшей. Но ему при этом завтра нужно сдавать переводной экзамен. В таком случае у вас есть две возможности.
Во-первых, вы можете потратить два-три часа уничтожение незваных гостей. Два захода специальным шампунем, 250 проходов электрорасческой, тщательная стирка всего постельного белья, воротников одежды и т.д. Да, и помножьте все это на число людей в вашей семье.
Готовы поспорить, что большинство родителей предпочтут второй вариант. Причем не из желания навредить окружающим, а потому что благополучие их ребенка важнее всеобщего блага. Кроме того, нет сомнений, что все, у кого пока нет детей, возмутятся таким решением и заявят, что если они станут родителями, то никогда не отправят ребенка в школу в компании вшей. Даже если это поставит под удар его успеваемость. Ну да, как же...
По сети уже давно гуляет одно выражение («Раньше у меня были принципы, но потом появились дети»), которое прекрасно отражает готовность родителей поступиться некогда казавшимися им непоколебимыми принципами.
Так, например, раньше вы клятвенно пообещали себе, что у вашего ребенка будут только экологические деревянные игрушки. Ну а что сегодня? Что это там сверкает в темноте в руках вашего чада? Да это же световой меч made in China из 100% полиуретана.
Раньше вы были твердо уверены, что ваш ребенок не будет смотреть телевизор как минимум до шести лет, или же что все ограничится дисками со «Спокойной ночи, малыши», потому что это хотя бы не придурочные Winx. Сейчас же ваш трехлетний сынишка умеет подключать интернет-телевидение и знает в лицо ведущего Жиля Було (Gilles Bouleau).
Хотя такой самообман и может вызвать беспокойство и бессонные ночи, его не назвать чем-то исключительным и из ряда вон выходящим. Все это - чистой воды прагматизм. Быть родителем, значит пожертвовать многими вещами (сон, плоский живот, возможность спокойно посидеть с газетой в туалете так, чтобы никто не досаждал вам рассказом о том, что случилось в школе).
Все это болезненно, но вполне нормально.
Как бы то ни было, нельзя допустить, чтобы все эти маленькие уступки не затмили собой куда более тревожное явление: мы можем с легкостью нарушить даже общепринятые нравственные ценности во имя светлого будущего наших детей.
До появления детей некоторые стремятся сделать все возможное для того, чтобы их поведение по-максимуму руководствовалось несколькими фундаментальными принципами (честность, вежливость, альтруизм), однако быть родителем означает взять на себя ответственность за другого человека, которая, по всей видимости, допускает любые сделки с совестью.
В подтверждение своих слов Лиза Миллер рассказывает о том, что американские родители не чураются любых интриг, чтобы помочь своим отпрыскам поступить в лучшие университеты. В частности она вспоминает городскую легенду о женщине, которая спала с членом комиссии (с согласия мужа), чтобы ее ребенка взяли в один из вузов Лиги плюща. Во Франции образовательная система построена иначе и не способствует такого рода поведению. Но это вовсе не означает, что французские родители не готовы с легкостью принести свои моральные ценности в жертву на алтаре благополучия детей.
Рассмотрим несколько конкретных случаев.
Место в яслях
Лиза Миллер говорит о войне, но борьба за место в яслях скорее напоминает о законе джунглей. И маме-львице наплевать, что у твоего львенка больше прав на него, чем у ее собственного.
Правила, требования, приоритеты... все это втаптывается в грязь во имя благополучия ребенка, а погоня за местом в яслях допускает применение любых обходных маневров и блата. Письма с просьбами и коробкой конфет (или даже парой купюр), слезливые истерики типа «Возьмите моего ребенка или я покончу с собой», изобретение страшнейших семейных проблем и обращения к высокопоставленному родственнику - все это совершенно обычное дело. Как бы то ни было, добившиеся своего родители обычно забывают (или делают вид), что по логике игры на выбывание они, вероятно, лишили места в яслях семью, которой оно принадлежит по праву.
Школьная карта
Еще один поразительный пример - это школьная карта (распределение детей по школам в зависимости от места жительства). Или, если точнее, полный провал этой системы. Ни для кого не секрет, что родители намеренно пытаются обойти правила и не чураются любой лжи, чтобы устроить ребенка в ту или иную школу.
Сложно не увидеть во всем этом уверенности, что обозначенное по системе учреждение недостойно их ребенка. Я лично знаю женщину, которая возмущается отношением к цыганам и восхищается Обамой, но предпочла зарегистрировать ребенка в IX, а не XVIII округе Парижа. Дело в том, что в предписанной для ее дочери школе «Слишком много детей, которые приехали во Францию непонятно откуда и едва говорят по-французски. Кроме того, они плохо ведут себя и потянут вниз даже хороший класс».
И это, разумеется, вполне типичный случай. С местом жительства мухлюют порядка трети родителей. Они придумывают все новые и новые способы обойти правила, причем не из-под полы, а на форумах в интернете, где теперь можно найти целые инструкции для тех, кто хочет обмануть закон, не нарушая его.
Семьям, которые не мошенничают и довольствуются уготованной им школой, совершенно не по душе, что их оттесняют куда-то на задворки образовательной системы.
Таким образом, благополучие и успех ребенка оправдывают любое мошенничество. И тем хуже для родителей, которые верят в необходимость равенства возможностей. Как бы то ни было, в случае моей «подруги» сложно не увидеть поведения, которое подозрительно похоже на нетерпимость с примесью расизма: уловки со школами способствуют формированию гетто и расслоению общества. Кроме того, оно поднимает не только вопрос этики, но и проблему подаваемого родителями примера. В возрасте семи или восьми дети начинают понимать, что их родители могут лгать или искажать правду. В результате, такая осознанная моральная двойственность передается от родителей к детям.
Логические последствия такой ситуации наглядно показаны в исследовании Института Джозефсона от 2009 года: 51% подростков в возрасте до 17 лет уверены, что для успеха в жизни нужно врать и мошенничать.
Подавляющая гиперопека считается самым неблагоприятным типом семейного воспитания. Основным образом, она проявляется сильнейшим контролем со стороны родителей ребенка. Главным действующим лицом в данной жизненной ситуации считается «шизофреногенная мать».
Кавычки здесь неспроста. «Шизофреногенная мать» (schizophrenogenic mother) - термин, определяющий тип матери, доминирующей и не заинтересованной в потребностях других (Психологическая энциклопедия). То есть это совершенно здоровая женщина, не имеющая патологии.
Такой тип матери определяется сильной тревожностью и властностью. Она осуществляет постоянный контроль за действиями ребенка. Своей задачей считает расписать каждый его шаг (в тяжелых случаях - до пенсии оного) и зорко следит за четким исполнением написанного плана.
В трудную ситуацию детей ставит и амбивалентность таких матерей, из которой возникает двойная связь. В этой ситуации ребенок совершенно не понимает, чего хочет его мама. Она может сказать ему: «Иди гуляй», но при этом все ее движения, мимика, то есть невербальные проявления, будут кричать: «Стой здесь, не ходи никуда!». А дети, как правило, очень чувствительны к таким моментам.
«Шизофреногенная мать» не умеет проявлять любовь, материнскую заботу и ласку. Она не интересуется делами и проблемами своего дитя. Вся ее жизнь сосредоточена лишь на том, чтобы требовать с него постоянного подчинения, выполнения уже составленного ей распорядка. Например, ребенок приходит из школы. Она не станет интересоваться, как у него дела, как он играл сегодня с друзьями (и есть ли они у него вообще), что ему понравилось изучать. Ее интересуют только цифры: какие оценки получил.
При таком воспитании ребенок вырастает эмоционально холодным, не умеющим проявлять свои чувства к людям, человеком, который не чувствует социальных норм, правил общества; все его действия пассивны - он ждет распоряжений; у него отсутствуют какие-либо желания и интересы. Он не понимает окружающий его реальный мир, а мир не понимает и не принимает его, считая чудаком «не от мира сего».
Недаром Эрнст Кречмер, психолог, назвал склонных к шизоидному типу детей «мечтой и радостью матерей». Они никогда не осмелятся ослушаться, высказать свое несогласие или поступить по-своему.
При этом внутренняя жизнь ребенка будет яркой, бурлящей, фантазийной. Там он будет настоящим героем для себя, самостоятельно принимающим решения, мечтающим, ненасытным в деятельности. Но все это будет скрыто за каменной стеной, которая будет отрицательно реагировать на малейшее вторжение на «закрытую территорию».
Это классический пример того, как происходит патологическое развитие личности при неправильном воспитании. Именно вследствие этого формируется шизоидный («шиза» - «расщепление») тип акцентуации характера, который может перерасти в патологию различной степени тяжести.
Личностные особенности родителей оказывают существенное влияние на характер их отношения к ребенку. Ярким примером, подтверждающим это положение, является концепция шизофреногенной матери (Фромм - Райхманн, 1948). Шизофреногенная мать - деспотичная, властная женщина, которая эмоционально отвергает своего ребенка и одновременно вызывает у него сильную тревожность, мешает нормальному развитию своего ребенка из-за сильной потребности контролировать чужие жизни. Она стремиться быть безупречной в своих поступках и требует того же от других. Поэтому отец пассивно изолируется от семьи и позволяет своей жене окружить ребенка всеобъемлющей опекой. В результате ребенок уступает позиции и отказывается от внешнего мира ради безопасности, которую обещает всемогущая, противоборствующая мать, прячущая собственную ненависть и обиду за демонстрируемую заботу (Б. Суран, Дж. Риццо, 1979).
Годы спустя знаменитый клиницист, придерживающийся психодинамической теории, Фрида Фромм-Рейчман (Fromm-Reichmann, 1948), развила представление Фрейда о том, что холодные или чрезмерно заботящиеся о воспитании родители могут привести в движение шизофренический процесс. Она описывала матерей людей, страдающих шизофренией, как холодных, доминантных и незаинтересованных в потребностях ребенка. Согласно Фромм-Рейчман, эти матери говорят о своем самопожертвовании, но на самом деле используют детей для удовлетворения собственных нужд. Одновременно практикуя гиперопеку и отвергая ребенка, они дезориентируют его и тем самым готовят почву для шизофренического функционирования. Исследовательница назвала их шизофреногенными (вызывающими шизофрению) матерями.
Шизофреногенная мать - предположительно холодный, доминирующий и безучастный к потребностям других тип поведения. Раньше считалось, что такая мать может спровоцировать развитие шизофрении у своего ребенка.
Ребенок, не сумевший успешно пройти параноидно-шизоидную стадию, вступает в латентную фазу развития шизофрении. На этом этапе он не дает родителям поводов для волнений и выглядит как все нормальные дети, а часто даже кажется более нормальным, чем они (более удобный ребенок и кажется матери более нормальным - подобно тому, как умной мы называем послушную собаку, и наоборот). Такой ребенок быстро развивается, рано начинает говорить, легко отлучается от груди и привыкает к новой пище, быстро усваивает правила гигиены, редко плачет - одним словом, не доставляет матери беспокойства. Это значит, что ребенок боится проявлять свои собственные желания и настаивать на их выполнении; он существует, чтобы выполнять желания матери. Ситуация действительно страшная; но шизофреногенная мать воспринимает ее как прекрасную, а своего запуганного ребенка, не смеющего быть самим собой - как идеального. Требования шизофреногенной матери, ее ожидания и формируют у ребенка первоначальную систему «ложного я». Негативные ожидания сформируют, соответственно, «отвратительного ребенка»; но, как правило, шизоидные дети очень «правильные», послушные, честные - т.е. очень удобные для родителей и воспитателей. Из них вырастают такие же удобные для всех взрослые - со сложной системой «ложного я», отвечающей ожиданиям многих людей, которых шизоид считает опасными для себя. Но в какой-то момент баланс между полномочиями «истинного» и «ложного» я нарушается - «ложное я» становится все более автономным и контролирующим все большее число аспектов бытия шизоида. «Истинное я» катастрофически теряет ощущение как реальности мира, так и собственной реальности. Использование экстремальных методов для возобновления ощущения собственной реальности (эксцентричность) и характеризует фазу анормального поведения.
Несчастный ребенок при всем желании не способен соответствовать ожиданиям родителей. Выхода из этой ситуации нет; любое движение невозможно, как невозможно и само продолжение жизни. И шизофрения по Лэнгу представляет собой «особую стратегию, придуманную человеком для того, чтобы жить в непригодной для жизни ситуации».
Шизофреногенная мать - чрезмерная собственническая любовь, чрезмерное вмешательство в отношения ребёнка с другими детьми. Или холодность, отчуждение, садистские тенденции...
если человек не оправдывает собственных ожиданий - происходит раздвоение собственного Я.
"отвергающая мать", "сверхопекающая" и шизофреногенная матери - реальные матери, называемые так психиатрами и аналитиками за их патогенное влияние на своих отпрысков (см. СВЕРХ- и ШИЗОФРЕНОГЕННЫЙ).
Возникает вопрос: чем вызывается шизофрения? Почему у некоторых людей не развивается или слабо развивается распознавание сигналов, означающих уровни коммуникации? Причины этого Бейтсон обнаружил в детстве шизофреника, в его семейном окружении. Как показало детальное изучение "шизогенных" семей, с подробной киносъемкой, ребенок в такой семье находится в особых условиях, и ключевое положение в развитии болезни чаще всего занимает его мать. То, что при этом происходит, плохо вяжется с обычным представлением о материнской любви. В таких семьях мать "вгоняет" ребенка в шизофрению с помощью точно описанного механизма, который Бейтсон назвал "двойной связкой".
Прежде всего, надо расстаться с иллюзией, будто все матери любят своих детей. В нашей стране, где брошенные, отвергнутые матерями дети превратились в социальную проблему, можно было бы говорить об особой патологии, связанной с общественной катастрофой. Но гораздо раньше, в условиях "благополучного" буржуазного общества психологи заметили, что значительная доля матерей в действительности перестает любить своих детей в возрасте 5-6 лет. Эрих Фромм описывает в своей книге "Искусство любить" истерическое поведение таких матерей, выражающих в бурных сценах ненависть к своим детям, и советует верить этим чувствам. Объяснение, по Конраду Лоренцу, состоит в том, что общий всем приматам материнский инстинкт угасает, когда дети достигают указанного возраста. Но у человека воспитание ребенка втрое дольше, поскольку развитие мозга гораздо сложнее; это явление - так называемая неотения - привело к возникновению другого, чисто человеческого инстинкта материнской любви, действующего в течение всей жизни. Механизм этого сравнительно молодого вторичного инстинкта, как это всегда бывает в эволюции, менее надежен, чем действие древних инстинктов, и "включение" его после "выключения" первичного инстинкта часто не срабатывает. В таких случаях матери и в самом деле не любят своих детей, хотя по социальным причинам вынуждены изображать отсутствующее у них чувство. Конечно, эти несчастные женщины не понимают подсознательных процессов, о которых идет речь, но попытки обмануть подсознание к добру не ведут. Другая причина, мешающая развитию материнской любви, - это нелюбовь к мужу, сознательная или нет, которая сплошь и рядом переносится на ребенка.
Мать, не любящая своего ребенка, но вынужденная имитировать отсутствующее чувство, представляет гораздо более частое явление, чем принято думать. Она не выносит сближения с ребенком, но пытается поддерживать с ним связь, требуемую приличием. Ребенок, нуждающийся в материнской любви, инстинктивно тянется к матери, поощряемый ее словесным обращением. Но при физическом сближении у такой матери начинает действовать механизм отталкивания, который не может проявиться в прямой и недвусмысленной форме и маскируется каким-нибудь косвенным способом: мать придирается к ребенку по любому случайному поводу и отталкивает его, высказывая это на более абстрактном уровне, чем первичный уровень "материнской любви". У ребенка находится какой-нибудь недостаток, он всегда оказывается в чем-нибудь виноват; например, его любовь к матери объявляется неискренней, потому что он не сделал того или другого. Таким образом, ребенок воспринимает противоположные сообщения, выражающие притяжение и отталкивание , и обычно на разных логических уровнях: притяжение выражается в более простой и прямой форме, а отталкивание - в более сложном, замаскированном виде, с помощью несловесной коммуникации или рассуждений, ставящих под сомнение его любовь к матери.
Складывающийся таким образом стереотип связи между матерью и ребенком продолжается и тогда, когда ребенок идет в школу. Внушения матери в таких случаях тоже имеют двойной характер: на низшем уровне мать внушает ему, что он не должен драться с Петей, Васей и т.п., а на высшем, более абстрактном уровне - что он должен "защищать свое достоинство", "не давать себя в обиду", и т.д. Конечно, во всех случаях ребенок оказывается виновным, поскольку он не исполняет либо первого, прямого внушения, либо второго, косвенного. Этот конфликт между двумя уровнями общения, при котором ребенок "всегда виноват", и называется двойной связкой. Открытый таким образом механизм двойной связки вовсе не ограничивается отношениями между матерью и ребенком, но представляет весьма распространенную патологию человеческого общения.
Бейтсон иллюстрирует эти отношения клиническими примерами. Приведем один из них (G. Bateson, Steps to an Ecology of Mind, Ballantine Books, N.Y., 1972).
"Молодого человека, только что вышедшего из острого приступа шизофрении, навещает в больнице его мать. Обрадовавшись ей, он импульсивно обнимает ее за плечи, на что она отвечает оцепенением. Он отводит руку, и она спрашивает: "Разве ты больше не любишь меня?" Он краснеет, а она говорит: "Милый, ты не должен так смущаться и стыдиться своего чувства". Пациент едва смог пробыть с ней несколько минут. Сразу же после ее ухода он напал на ассистента, и его пришлось связать.
Конечно, этого можно было избежать, если бы молодой человек способен был сказать: "Мама, ведь я видел, что тебе было неприятно, когда я тебя обнял, что тебе трудно было принять мое чувство". Но у шизофренического больного такой возможности нет. Его глубокая зависимость и его опыт не позволяют ему комментировать поведение его матери, она же комментирует его поведение и вынуждает его принять всю законченную последовательность действий. При этом пациент испытывает следующие трудности:
(1) Реакция матери, не принимающей чувства своего сына, искусно прикрывается осуждением его жеста замешательства, а пациент, приняв это осуждение, отрицает тем самым свое восприятие происшедшего.
(2) Высказывание "Разве ты больше не любишь меня?" в этом контексте означает, по-видимому:
(а) "Меня надо любить".
(б) "Ты должен любить меня, а иначе ты плохой сын и виноват передо мной".
(в) "Ты ведь любил меня раньше, а теперь не любишь", и тем самым внимание смещается с выражения его чувства на его неспособность чувствовать. Для этого у нее есть основания, поскольку он также ненавидел ее, и он, соответственно, отвечает на это чувством вины, на которое она реагирует нападением.
(г) "То, что ты только что выразил, не было любовью"
Возникает безвыходная дилемма: "Если я хочу сохранить мою связь с матерью, я не должен показывать ей, что люблю ее, но если я не покажу, что люблю ее, я ее потеряю".
Вовсе не всегда такой конфликт приводит к катастрофическим последствиям. Здоровая реакция ребенка на бессознательное лицемерие матери - это сопротивление: почувствовав противоречия между требованиями матери, ребенок начинает их "комментировать", доказывая несправедливость матери и свою правоту. Но если мать реагирует резким запретом комментировать ее поведение (например, угрожая покинуть ребенка, сойти с ума или умереть, и т.д.) и тем самым не позволяет ему сопротивляться, то у ребенка подавляется способность различать сигналы, обозначающие характер коммуникации, что и составляет зачаток шизофрении. Иногда может помочь вмешательство отца, но в "шизогенных" семьях отец слаб и беспомощен.
Если ребенок имеет возможность сопротивляться противоречивым требованиям матери, это, конечно, нарушает спокойствие семьи, но у такого ребенка есть шансы вырасти здоровым: он научится распознавать сигналы, определяющие логические уровни сообщений. В более абстрактном требовании он распознаёт отрицание более конкретного, возмущается и не всегда повинуется, но отнюдь не смешивает две стороны "связки".
Иначе складывается дело, если ребенок не может сопротивляться. Ребенок учится не различать логические типы сообщений, делая тем самым первый шаг к шизофрении. На претензии матери он отвечает теперь искренним непониманием, так что его считают "ненормальным". А потом этот же шаблон отношений переносится на других людей; но это вовсе не значит, что такой ребенок непременно станет психически больным. Он ходит в школу, проводит время вне семьи и может постепенно научиться различать "сигналы переключения контекстов", если его отношения с "шизогенной" матерью были не слишком интенсивны. Может быть, он будет делать это не так хорошо, как другие; вероятно, у него не особенно разовьется чувство юмора, и он не будет так заразительно смеяться, как его друзья.
Специфика шизофреногенной матери заключается в злокачественной форме ее неспособности быть матерью. Эти псевдоматери получают полную власть над маленьким ребенком, зависящим от их помощи. Более благоприятной формой шизофреногенной матери (Pankow, 1968) являются т. н. дети матери, ожидающие от своих собственных детей, чтобы он; обращались с ними как их матери.
Мать, индуцирующая психосоматическое расстройство, реагирует либидинозно лишь на дефекты и болезни своего ребенка, в противоположность матери, индуцирующей перверсию, у которой либидинозно загружены все действия, касающиеся здорового тела ребенка, напр. церемония мытья, одевания, манипулирования мужскими или женскими гениталиями ребенка. Обе матери игнорируют при этом растущую идентичность Я ребенка. С последней обращаются как с вещью, либидинозно занятым предметом, а не полноправной развивающейся личностью.
Вчера вечером гуляли с дочкой на детской площадке и с нами случилось как я считаю ужасное происшествие. Моя дочка и еще несколько девочек, все где-то от 5 до 6 лет, дружно катались с горок, были и еще другие дети намного младше. Катались с родителями с горок. Все было спокойно. Компанию девочек с которой играла моя дочка я постоянно держала в поле зрения, сидя на лавочке в метрах в двух от горок.
Подошла мамочка с девочкой лет четырех. Сразу попыталась приструнить компанию в которой играла моя дочка, чтобы уходили с городка, т. к. могут толкнуть ее дочку, но один папа с девочкой полутора лет ее остановил и сказал, что они очень осторожны и даже малышам помогают, если у тех что не получается. На этом вроде инцидент был исчерпан, мамочка отошла от горок на довольно приличное расстояние. Ее дочка пошла на горки (у нас комплекс наверно из 7 горок соединенных переходами) ей понравился шатающийся мостик отделяющий две самые большие горки от остальных, по которому не пропуская ни кого она ходила минут 10, т. к. малыши с этих горок практически не катались, они самые высокие, а компания в которой играла моя дочка из вежливости ее не трогала, но я видела, что девчонкам очень хочется кататься именно с этих горок.
Моя дочка подошла к этой девочке, (т. к. я сидела очень близко я слышала полностью их разговор) и очень вежливо попросила пропустить ее. Девочка поразмыслив немного посторонилась и пропустила мою дочку. Дочка аккуратно прошла по этому мостику, не пробежала, а именно прошла стараясь не сильно его качать. Как только моя дочка прошла мимо этой девочки, эта девочка как завопит, что ее толкнули и сильно ударили. Я сначала оторопел ведь я все видела и слышала как все происходило. В мгновение ока к моей дочке которая успела скатится с горки подлетает мамочка этой девочки начинает орать на нее матом и замахивается на нее. Не знаю хотела она ее ударить или проста замахнулась, ее руку схватил мужчина находящийся рядом и отдел в сторону. Не в грубой форме, но очень жестко сказав, чтобы забирала свою дочь и уходила с детской площадки. Оказывается это уже не первый случай когда ее дочь устраивает такой концерт на площадке и ее мамочка не разобравшись начинает наказывать других детей на кого показывает ее дочь. И как мне уточнили одним матом это не заканчивается, она может и ударить чужого ребенка. Жуть просто.
Если сказать, что моя дочка была очень расстроена это ничего не сказать. Она очень долга плакала, как потом мне сказала она не поняла как это девочка могла ее обвинить в том что она ее толкнула и сильно ударила ведь моя дочка очень осторожно прошла мимо после полученного разрешения. Это ее очень потрясло. Даже не то что на ее накричали.
Разве это нормально в четыре то года такое лицемерие?
Я просто в шоке.
Р аньше я думала (пока у меня не появились дети), что воспитывать их — проще простого. Я представляла себе это так: если они совершат Проступок А, то я применю Метод Воспитания Б, и получу Успешный Результат В. Мои дети будут знать, что я дело говорю, и примут мудрое решение — перестать делать «А». Для более упорных проблем, когда по неизвестной причине они не сразу перестанут делать «А», мне, возможно, придется применить «Б» два или даже три раза - но, конечно, не больше - и проблема будет решена («В»). Навсегда.
Ага, конечно… нет.
Если вы были родителем дольше, чем 30 секунд, то знаете, что детские реакции не всегда предсказуемы. Если вам кажется, что для ребенка есть смысл реагировать определенным образом, это еще не значит, что это будет иметь хоть какой-то смысл в глазах самого ребенка. Или, может быть, это будет иметь смысл, но желание ребенка сделать «А» сильнее, чем его желание избежать «Б». В любом случае, есть множество проблем, которые не могут быть решены несколькими попытками. Вы должны продолжать пытаться. Длительное время.
Одна из таких проблем в нашем доме - быть вежливыми друг с другом. «То, что вас раздражают ваши брат/сестра» , — повторяла я снова и снова, «не означает, что вы можете говорить с ним/ней раздраженно.»
Другая проблема , с которой мы иногда (часто) боремся — это нытье. Мы добились того, что дети обычно не выражают свое недовольство словами. Но этот удрученный язык тела, эти огорченные интонации и драматические вздохи!..
Хорошо, что я, как мама/взрослый, всегда говорю вежливо и никогда не жалуюсь …
Да? Ох… Слова, которые скатываются с моего языка, не всегда вежливы по отношению к окружающим, и не всегда говорятся приятным тоном. И я иногда действительно ною, когда обстоятельства мне не по вкусу… Могу поспорить, у вас тоже есть трудности с этим - хотя бы изредка.
Мы наказываем наших детей за грехи, которые позволяем себе.
У Иисуса было что сказать по этому поводу. По сути, он назвал нас лицемерами. «Что вы думаете вы делаете, исправляя у кого-то другого те же ошибки, что позволяете совершать себе?» — спросил Он (мой вольный пересказ). И Он продолжает: «Исправьте свои собственные ошибки, и тогда вы будете в состоянии помочь другим исправиться.» (говоря своими словами).
Это, безусловно, одна из наших обязанностей как родителей — помочь детям исправлять свои ошибки. Поэтому если мы применяем слова Иисуса к нашей ситуации, мы понимаем: поскольку мы должны исправлять своих детей, то лучше первым делом исправлять себя.
«Лицемеры,» — называет нас Иисус, когда мы этого не делаем. А дети могут распознать лицемера за версту.
Мы никогда не сможем быть совершенно безгрешными по эту сторону неба, это правда. Но если мы разбираемся с нашими собственными грехами так же решительно, как и с грехами наших детей, то мы не только доставим удовольствие Богу, но и покажем нашим детям, что мы имеем в виду именно то, что говорим. Слово Божье и Его методы относятся ко всем - вот почему мы хотим их знать.
Иногда мы неправильно воспринимаем окружающих людей и изо всех сил стараемся о них заботиться, хотя и не получаем того же взамен. Бывают случаи, когда мы видим те черты, которых на самом деле нет в людях, или надеемся на большее, чем они могут нам дать. Жизнь - это череда моментов и происшествий, ошибок, проб и провалов.
Каждый раз, когда мы получаем новый опыт либо же недооцениваем других людей и их действия, мы выносим из этой ситуации урок. Но иногда очень трудно понять, что происходит, когда вы находитесь в этой ситуации. Мы, конечно, можем пытаться смотреть на признаки, но иногда это достаточно трудно. Поэтому пытайтесь обращать внимание на модели поведения и определять людей, которые могут быть не такими хорошими, какими пытаются казаться. Лицемеры всегда будут в нашей жизни, но вы должны попытаться избавляться от них.
Они хотят казаться заботливыми, но…
Вскоре проявляются их личные интересы, и становится совершенно очевидно, чего именно такие люди хотят. Лицемеры не являются вашими друзьями. Они преследуют собственные цели, и вы как личность их не интересуете. Такие "друзья" проявляют интерес к вам, только чтобы завоевать ваше доверие, а затем выявляют собственные потребности, желая от вас чего-то конкретного.
Будьте осторожными с такими людьми, но доверяйте своей интуиции! Некоторые люди преследуют лишь собственные цели, но это не значит, что вы не можете быть открытыми для новых друзей. Время от времени вы можете доверять не тем людям. Но это плохо говорит о них, а не о вас. Просто прекратите это общение как можно быстрее, когда становится очевидным, что они не по-настоящему в вас заинтересованы.
Они кажутся беззащитными, но…
Лицемеры все время желают получить ваше сочувствие и сострадание, и таким образом вами манипулируют. И прежде чем вы это поймете, они попросят пожертвовать вашими потребностями, чтобы помочь им. Эти люди умеют отнимать, но ничего не дают взамен. Возможно, они предложат вам некое подобие дружбы, но она не будет подлинной. Вас должно насторожить то, что такие люди не будут принимать ваши советы. Изначально будет казаться, что они очень признательны за то, что вы говорите, но вскоре вы поймете, что лицемеры не устают повторять все те же негативные модели поведения. И они захотят, чтобы вы делали это вместе с ними.
Они продолжают говорить, что для вас хорошо, даже если…
Вы уже много раз говорили им, что знаете, что для вас хорошо, а что плохо. Но на самом деле они не заботятся о том, что вам нужно и чего вы хотите. Они хотели бы получить контроль, так как уверены, что в таком случае смогут чувствовать себя лучше. Они могут говорить, что слушают вас, хотя на самом деле это не так. Это быстрый путь к плохим отношениям. Никто лучше вас не знает, что вам на самом деле нужно. Друзья нужны для того, чтобы поддержать и обсудить выбранные вами варианты, а не решать, что лучше для вас.
Они кажутся заинтересованными в вас, но…
Они находятся рядом только время от времени, и только в том случае, когда им это нужно. В других случаях вы никогда не можете их найти. Другими словами, именно они выбирают, когда с вами увидеться либо общаться, а у вас нет никакого контроля над происходящим. Когда вы рационально подумаете о таком виде дружбы, то поймете, что это не тот человек, который будет о вас заботиться. Ему не нужно находиться в такой ситуации. Скорее всего, он даже будет чувствовать себя плохо в ней. 
А настоящие друзья всегда должны заставлять вас чувствовать себя лучше, а не хуже. Это действительно очень просто. Поэтому избавьтесь от ненавистников и окружите себя друзьями, которые заставляют вас улыбаться. Возможно, это сделать будет довольно трудно. Но когда у вас получится, держитесь за них крепче. Такие люди останутся вашими друзьями на всю жизнь.
