Для измены родине нужна низость души. Избранные публикации. Для измены родине нужна чрезвычайная низость души
Вступление : Родина… В этом слове все - родительский дом, и небо над ним, друзья и семья, словом, весь мир. Любить Родину нас учат в детском саду и школе, но, по-моему, этому нельзя научить специально.
Можно быть пылким патриотом в мирное время, а во время войны и опасности предать отечество из боязни смерти.
Человеческая душа нередко открывается лишь в минуту опасности, обнажая самое неприглядное, самое мерзкое. Здесь-то и важно суметь остаться человеком. Душа чистая, смелая переборет в себе страх и отчаяние. Низость же души, её малодушие, приводит к низким поступкам.
Аргументы : Чернышевский не случайно сказал: «Для измены родине нужна чрезвычайная низость души». Действительно, чрезвычайная. Николай Васильевич Гоголь в повести « » рассказывает о чудовищной измене родине. Андрею, казацкому сыну, не грозила смертная казнь. Его не пытали, не били. Он забыл о матери, об отце и брате. Забыл о боевых побратимах, о казацкой доблести и славе. Всю жизнь он зачеркнул - в угоду бесчестной девице. О, коварная полька любила свою родину, не пожалела девичьей чести - время было не наше! - ради спасения своих соотечественников. Что же презренный Андрей? Был - храбрый воин, стал - ослепленный глупец и предатель, позор своей земли.
Рассказывает об измене Родине и Пушкин Александр Сергеевич в « ». Алексей Швабрин, в отличие от Андрея, низость своей души обнаруживал повседневно. Что стоит только его поведение с Машей, которую он любит! Как же страшна любовь плохого человека. Молоденькую беззащитную девушку Швабрин, дворянин и офицер, запирает и морит голодом. Поэтому не приходится удивляться его измене Родине в час опасности, так она закономерна.
Ничем плохим не проявлял себя герой повести «Живи и помни» Валентина Распутина. Андрей Гуськов воевал, был ранен. Он презрел воинскую дисциплину и стал дезертиром. В отношении к жене, бесправной и беззащитной в семье свекра, проявляется весь его эгоизм, его бессовестность. Так он неправ, так жесток и зверообразен, что нет слов. Спасая свою нелепую жизнь, стал причиной смерти жены Настёны и нерожденного малыша.
В повести В. Быкова «Сотников» представлен наглядный пример поведения двух разных людей в одной ситуации. Сотников говорит о себе, что он партизан, желая спасти невиновных людей. Рыбак, такой самоуверенный, оказывается малодушным трусом. Примечательно, что обвиненный Рыбаком в пособничестве оккупантам староста оказался морально выше своего обвинителя.
Рассказ М. Шолохова « » повествует о неприметном, обычном солдате Андрее Соколове. Захваченный в плен, он отказывается пить за фашистскую Германию. Это не мало, ведь безоружный боец совершенно беззащитен перед лицом врага. Беззащитен, но не покорен. Андрей Соколов не мыслит иначе, он не представляет, что можно поступить по-другому. Такая верность Родине вызывает уважение у коменданта к своему пленному. Соколов остался жить.
Выводы : Я думаю, что нельзя идти на поводу у своих страхов и желаний. Человека делает человеком его сила воли. Хорошим, достойным гражданином человека делает любовь к Родине и верность ей.
Предатели предают прежде всего самих себя.
Плутарх
…Абсолютно непонятно, на каких основаниях, но упрямо считается, что побеги в 30-х годах XX века таких разведчиков, как В. Г. Кривицкий, А. Орлов и т. п., были якобы адекватной реакцией «убежденных борцов со сталинизмом» на развернувшиеся в 1937 г. репрессии.
Однако это в корне абсолютно ложная точка зрения, ибо факты свидетельствуют, что эти кочующие из одной антисталинской публикации в другую «бродячие борцы со сталинизмом», коего, кстати говоря, они и не шибко-то видели, поскольку большей частью пребывали за границей, стали предателями задолго до 1937 г. и бежали на Зацад отнюдь не во спасение своих шкур от «ежовых рукавиц» Лубянки.
Это было абсолютно сознательное, давно созревшее предательство по очень шкурным, крайне неприглядным мотивам!
Элизабет Порецки, вновь Вам слово. На одной из страниц своих мемуаров (хоть эта написала сама!) - «Тайный агент Дзержинского» (Кривицкий - тайный агент Сталина, этот - Дзержинского?! Даже по названиям очевидно, что не то чтобы на Россию, но и даже на СССР им было наплевать, они были только чьими-то агентами) - Элизабет Порецки при абсолютно четком и ясном указании на то, что нижецитируемый ею разговор состоялся в 1937 г., отмечает, что как-то в беседе со своим мужем, говоря о Кривицком, она заметила супругу, что «уже в течение двух лет он (т. е. Кривицкий. - A.M.) всегда отступал, когда приближался момент совершить решительный шаг» (так на «новоязе» предателей якобы благородно звучит самое гнусное из всех человеческих деяний - ПРЕДАТЕЛЬСТВО! - A.M.).
А это означает, что на тот момент, т. е. на 1937 г., насчитывалось уже минимум два года, как они между собой обсуждали вопрос о предательстве, хуже того - это свидетельствует и о том, что коли два года уже шло обсуждение, то, следовательно, сама мысль о предательстве прочно сидела в их умах задолго до этого двухлетнего срока!!!
Т. е. выходит, что как минимум с 1935 г., если не раньше, они продумывали и обсуждали между собой механизм предательства!
Между тем и Рейсе, и Кривицкий принадлежали к когорте наиболее авторитетных и опытных профессионалов нелегальной разведки, а профессионалы такого уровня просто так на предательство не идут. Для этого еще надо как минимум трижды «созреть»: сначала до самой мысли о предательстве, затем дать ей вызреть в собственном сознании и укоренить ее, а затем уже и до фактического предательства дозреть.
Как это ни парадоксально, но именно так все было и в действительности - например, своего мужа, Игнация Рейсса, Э. Порецки выставила предателем и вовсе со стажем аж с 1919 г. А заодно и Кривицкого, ибо они были не просто земляками, но закадычными друзьями детства. То есть, по ее словам, выходит, что придя на работу в разведку в 1919 г., они уже были предателями или как минимум склонными к этому. Более того, прямо на титульном листе своих мемуаров она приводит следующий диалог со своим супругом: «В этой книге должен быть один очень важный персонаж… Может быть, самый главный герой.
Кто же? - изумленно перебила я.
Кто? - в голосе Людвига (т. е. ее мужа. - A.M.) была ненависть. - Феликс Эдмундович Дзержинский! Это он… Он… Я никогда не рассказывал тебе об этой встрече в его московском кабинете в девятнадцатом году! Мы были там все! Вся наша дружная компания из милого австрийского городка. Нет! - остановил себя Людвиг. - Книгу о нас не надо осквернять этим демоном… Ведь мы - его стая. Он выпустил нас из-под своего крыла на эту «грязную работу».
По прошествии более восьми десятилетий, последние из которых принесли весьма подробные знания о многом и о многих, в т. ч. и о «железном» Феликсе, вряд ли кому-либо придет на ум мысль о том, чтобы вылепить из него некое подобие ангела - все равно ведь не получится. Но вопрос именно в том, что если все всё так хорошо понимали, то, простите, зачем же так долго оставались на этой «грязной работе»? Что мешало, например, в те же 20-е годы или в начале 30-х годов попросту уйти с этой «грязной работы»? Или, на худой конец, тогда же бежать на Запад?
В первом случае в те годы вообще без каких-либо последствий обошлось бы, во втором - если не высовываться, то в принципе тоже без особых последствий, как-никак, но примеры тому есть, и немало. Но нет, все это время работа не казалась «грязной», ибо протекала в основном за границей, на казенные и немалые деньги - опять же, весьма приятный момент, особенно на фоне разрухи и проблем 20-х годов и трудностей первых пятилеток. И вот с такими-то мыслями в голове они, эти «борцы со сталинизмом», работали в нелегальной разведке, в святая святых разведывательной службы?!
В общем-то ответ на подобные вопросы дал еще сам Ф. Э. Дзержинский, когда в 1923 г. заявил К. Радеку: «Только святые или негодяи могут служить в ГНУ, но святые теперь уходят от меня, и я остаюсь с негодяями» (выделено мной. - A.M.).
И вот еще что очень характерно - сначала они работали в военной разведке - и тоже как нелегалы, и лишь затем, в 1931 г., все дружно ринулись в ИНО ОГПУ. В то время еще никто никого не принуждал - это будет потом, и то, если честно, все равно, при всех обстоятельствах, всегда и непременно интересовались личным мнением и с уважением относились к нему: уж слишком это тонкое дело - разведка, чтобы только голым насилием двигать кадры туда-сюда.
А ведь сам факт перехода из военной разведки в разведку Лубянки при тех, мягко выражаясь, изначально не отличавшихся каким бы то ни было подобием сердечности отношениях между двумя постоянно конкурировавшими ведомствами - в «шоколадном домике» на Знаменке никогда не забывали о грубых попытках «железного» Феликса еще на заре советской власти силой подмять под ВЧК военную разведку, - это не только просто странная, но именно настораживающая деталь их биографий по состоянию на 1931 год.
Во-первых, потому, что начало 30-х годов - время первого серьезного всплеска уже сориентировавшейся на силовое решение своих задач оппозиции в стране, в т. ч. и с участием военных. Уже в 1930 г. в отношении Тухачевского были получены первые серьезные данные о его заговорщической деятельности и с тех пор поток такой информации только нарастал.
Во-вторых, это тем более важно учесть, если вспомнить, что этот всплеск активности оппозиции сопровождался и активным установлением законспирированных контактов с различными кругами русской эмиграции и иными, не менее заинтересованными в перевороте в СССР силами, особенно с Троцким и его сообщниками.
В-третьих, в еще большей степени это важно учесть еще и потому, что в силу ряда объективных обстоятельств разведка Лубянки носила в те годы в первую очередь ярко выраженный характер внешней контрразведки - цели и операции этого типа и стиля были тогда преобладающими. Однако в том-то все и дело, что с позиций внешней контрразведки легче вступать в контакты с представителями различных заинтересованных в перевороте в СССР кругов и сил, не говоря уже о том, что и легендировать-то их тоже значительно легче, в т. ч. и т. н. «оперативной необходимостью».
В-четвертых, в свете всего этого очень трудно не обратить внимания на тот факт, что с 1 августа 1931 г. ИНО ОГПУ возглавил А. Х. Артузов - «ученик» Дзержинского и близкий друг Тухачевского еще со времен советско-польской войны 1920 г. Между тем Кривицкий и Рейсе также участвовали в разведывательных операциях во время той войны, находясь под общим командованием Тухачевского.
На одной из страниц своих мемуаров Э. Порецки указывает, что вернувшись в 1935 г. из Москвы, Кривицкий заявил ее мужу следующее: «Они нам не доверяют… мы нужны им, но они не могут доверять коммунистам-интернационалистам. Они заменят нас русскими, для которых революционное движение в Европе ничего не значит» (выделено мной. - А. М.).
Выходит, что все дело в том, что их начали заменять русскими, которым вполне справедливо и закономерно было наплевать на это самое «революционное движение в Европе», потому как не Россия для какого-то там «революционного движения» дармоедов из крикливой банды Коминтерна, и не советская разведка для этого «движения» дармоедов, а принципиально наоборот, что и было открыто провозглашено именно в 1935 г.
А вообще-то ничего не скажешь, уж очень хорош этот «интернационалист», если в штыки воспринял даже не сам факт, а еще только идею прихода в разведку представителей главного, государствообразующего народа России (СССР).
И поскольку во всем этом есть очень грязный подтекст, невозможно не отметить, что именно тогда, когда Кривицкий был в Москве в который-то-раз руководителем разведки Лубянки, т. е. главой Иностранного отдела Главного управления государственной безопасности Народного комиссариата внутренних дел СССР, был назначен именно еврей - с 21 мая 1935 г. руководителем ИНО стал Абрам Слуцкий, его первым заместителем - тоже еврей, Борис Берман, вторым заместителем - тоже еврей, Валерий Горожанин (он же Кудельский). Это уж потом, уже после побегов таких, как Кривицкий-Гинзберг, Рейсс-Порецкий, Орлов-Фельдбин и им подобных, начнут разбираться и, к сожалению, чрезвычайно круто со многими чекистами, в т. ч. и разведчиками, в т. ч. и евреями по национальности. Но никто и никогда не ставил задачу о поголовном изгнании евреев с Лубянки, в т. ч. и из разведки, - это произойдет только во времена хрущевской «оттепели», ибо именно при нем, в 1955 г. с Лубянки окончательно повыгоняли всех евреев.
Что же до описываемого периода, то достаточно вспомнить такие славные имена, как Наум Эйтингон, Борис Рыбкин, Елена Зарубина (урожденная Розенцвейг), Лев Василевский, Яков Серебрянский и еще многие и многие другие, носители которых своим героическим, самоотверженным служением Родине - России - золотыми буквами вписали свои великие имена в историю отечественной разведки. Да, им пришлось хлебнуть лиха, и в первую очередь из-за таких предателей как Рейсе, Кривицкий, Орлов и т. п. Но никогда, ни при каких обстоятельствах у них не возникало даже тени намека на те мысли, что издавна бродили в головах этих самых «борцов со сталинизмом». А уж сколько пострадало русских и представителей других национальностей в той же разведке - и говорить трудно.
Но все-таки, что же в конце концов привело его, Кривицкого (да и Рейсса тоже), к фактическому предательству? И при чем тут болтовня о недоверии к коммунистам-интернационалистам и вообще о революционном движении в Европе, от которой, как и от других «творений» Дон-Левина, за десять километров несет фальшью?
А оно вот в чем. 7 и 8 мая 1935 г. в Москве прошло беспрецедентное по своему значению совещание руководства военной разведки, созванное по инициативе Сталина. Одна из причин созыва заключалась в том, что в военной разведке произошел - еще в феврале 1935 г. - очередной крупнейший провал (известен по истории ГРУ как копенгагенский). Подобные провалы на протяжении 20-х - начала 30-х годов XX века носили «серийный» характер и не только в ГРУ, но и на Лубянке, и в Коминтерне. Всякий раз предпринимались вроде бы правильные меры по недопущению провалов, но не проходило и года, как происходил очередной провал.
В условиях надвигавшейся реальной военной угрозы подобная практика халатности, безответственности и элементарного несоблюдения самых элементарных правил конспирации в разведке окончательно вывела из себя высшее государственное и партийное руководство, которое и созвало это совещание и потребовало самым радикальным образом изменить положение к лучшему. Исходя из практики деятельности советского руководства, можно, не боясь ошибиться, говорить о том, что итоги и выводы, сделанные на совещании, касались не только военной разведки, но и ИНО ГУГБ НКВД СССР. Главный же итог совещания, касавшийся всех разведслужб, заключался в открытой постановке задачи о резком повышении роли и эффективности разведки в подготовке к отражению угрозы войны.
А среди главных итогов, затрагивавших тактику разведывательной деятельности, значилось категорическое требование (в который-то раз начиная с 20-х годов) прекратить использование в разведывательных целях членов иностранных компартий, особенно же вербовать их (кстати говоря, это требование не было выполнено на 100 % едва ли не до конца существования СССР). Логическим продолжением линии руководства СССР по подготовке к войне стало Постановление Политбюро ЦКВКП(б) от 15 мая 1935 г., гласившее:
«1. Создать Оборонную комиссию Политбюро для руководства подготовкой страны к возможной войне с враждебными СССР державами.
2. Создать Особую комиссию Политбюро по безопасности для ликвидации врагов народа.
3. Провести во всей партии две проверки - гласную и негласную.
4. Обратиться ко всем членам и кандидатам партии с закрытым письмом о необходимости повышения большевистской бдительности, беспощадного разоблачения врагов народа и их ликвидации».
А 21 мая 1935 г. Артузов навсегда покинул пост руководителя ИНО ГУТБ НКВД СССР и полностью сосредоточился на работе первого заместителя начальника военной разведки - С. Урицкого.
Именно после этого, судя по всему, своеобразного «момента истины», на все предложения о том, чтобы уже тогда совместно бежать на Запад, Кривицкий отвечал короткой фразой: «Ситуация для меня еще не созрела». На профессиональном языке любой контрразведки мира это означает, что объект, принявший принципиальное решение о предательстве, приступил к тщательной подготовке к побегу в самый крайний момент. А учитывая, что это профессионал высокого уровня - разведчик-нелегал, - то и подготовка к побегу будет заключаться в том, чтобы как можно больше скопить информации к моменту фактического предательства, потому что во все времена единственным пропуском при уходе к противнику является информация. Так оно и вышло потом - «интернационалист» «сдал» британской разведке свыше 100 разведчиков, агентов, доверительных связей и оперативных контактов, а также свыше двух десятков вспомогательных агентов, т. е. агентов инфраструктуры любой разведки - связников, курьеров, содержателей конспиративных и явочных квартир, телефонов, почтовых ящиков и т. д., нанеся тем самым беспрецедентно мощный урон советской разведке. И когда - перед самой войной!
…Вначале 1940 года по настоянию британской разведки В. Г. Кривицкий был перевезен из США в Англию, где его с большим мастерством, я бы даже сказал искусством, допросила одна из самых сильных контрразведчиц того периода - Джейн Арчер (МИ-5). Кстати говоря, вывезли его на британские острова отнюдь не случайно - еще в США он начал всерьез сдавать советскую агентуру и операции разведки представителям британской разведки, в лице действовавшего на территории США нью-йоркского разведывательного центра МИ-6.
Так вот Джейн вытряхнула из «интернационалиста» столько, что потом, когда с помощью выдающегося агента советской разведки - Дональда Маклина - ее доклад попал в Москву, там попросту за голову схватились. И было от чего - ведь, с одной стороны, он «сдал» громадное количество разведчиков, агентов, доверительных связей и оперативных контактов, но с другой - информация подобного рода по тогдашним правилам британской разведки оседала в «Комитете XX», который занимался агентурной работой с выявленными агентами иностранных спецслужб, нередко перевербовывая их. На счастье советской разведки, особенно же ее знаменитой «кэмбриджской пятерки», а ведь Кривицкий фактически навел на нее МИ-5, в «Комитете XX» всеми делами заправлял их ближайший друг - Виктор Ротшильд, также связанный с советской разведкой. В значительной мере именно благодаря ему «пятерка» отделалась более чем удачно и продолжила свою работу.
Однако все дело в том, что обычно, при возникновении подобных ситуаций, руководство преданной разведки по соображениям профессиональной безопасности априори обязано предполагать и расшифровку своей агентуры, и возможность ее перевербовки, и вброс в эти же каналы искусной дезинформации, короче говоря, все самое плохое, что может быть в разведывательной деятельности. Как правило, идут даже на временную консервацию агентуры и даже целых резидентур. Например, из-за выхода в свет «мемуаров» Кривицкого руководство советской разведки вынуждено было временно законсервировать мощную нелегальную резидентуру в США, которую возглавлял выдающийся разведчик-нелегал Исхак Абдулович Ахмеров (заместитель - Норман Бородин, сын известного Михаила Бородина), располагавший уникальной агентурной сетью, благодаря которой под плотным наблюдением находилась вся администрация президента США. Масштаб нанесенного Кривицким ущерба был настолько велик, что в известность был поставлен Сталин.
И если помнить об этом, то станет понятной одна из основополагающих причин, в силу которой он, Сталин, накануне войны проявлял повышенную недоверчивость к разведывательной информации. Особенно если она исходила из источников, попавших в поле зрения британской разведки. А ведь Кривицкий был не единственный предатель. В то время самой заинтересованной в столкновении СССР и Германии державой была Великобритания, а, соответственно, невозможно не понимать и того, что не учитывать этих обстоятельств Сталин не только не мог, но и не имел права. Отсюда и недоверие, но всегда с просьбой как можно тщательней все перепроверить…
Что же до того, когда же «ситуация должна была созреть», то вот тут-то и получается, что как одно из звеньев «двойного заговора», он и должен был оставаться на своем посту в Голландии в качестве именно одного из связующих советскую и германскую части заговора звеньев. Потому, что именно в Голландии нелегальный резидент советской разведки, а на самом деле предатель и заговорщик Вальтер Германович Кривицкий установил очень тесные связи с семьей экс-кайзера Германии Вильгельма II, который после отречения от престола и краха монархии еще в ноябре 1918 г. укрылся в голландском местечке Доорн.
Именно на Доорн замыкались многие линии связи антигитлеровски настроенных германских генералов, особенно же промонархически настроенной части, с представителями которых у Кривицкого были свои крепкие, хорошо налаженные связи. О них он не докладывал в Москву. Именно в Доорне, в прямой контакт с Кривицким вошли доверенные представители главнокомандующего сухопутными войсками вермахта генерал-полковника барона Вернера фон Фрича, являвшегося одним из наиболее принципиальных и последовательных сторонников идей генерала Ганса фон Секта о «восточной» ориентации. Именно Вернер фон Фрич в 1936–1937 гг. возглавлял промонархический заговор против Гитлера.
Однако, войдя в этот аристократический круг, - кстати говоря, ему, а также Рейссу неоднократно сообщалось личное указание Сталина всей разведке о необходимости срочно найти каналы для агентурного проникновения в аристократические круги, в частности, Германии, на что оба предателя пренебрежительно отмахивались - Кривицкий, вместо того, чтобы заниматься своим прямым делом, т. е. разведкой, занялся категорически запрещенным политическим интриганством. Он не только установил тесные связи с антигитлеровски настроенной оппозицией там, в Доорне, но и с некоторыми ее представителями занялся нелегальной политической деятельностью подрывного характера: готовил и размножал антигитлеровские памфлеты?! Естественно, не ставя об этом в известность Москву, Центр (кроме, конечно же, руководителей советской части «двойного заговора»), иначе с ним начали бы разбираться еще тогда, в 1936 г.!
Вы можете себе представить ситуацию, когда глава нелегальной резидентуры, не ставя в известность Центр и не имея на то никакого ни права, ни разрешения, начинает заниматься сугубо подрывной политической деятельностью, да еще и печатать и размножать памфлеты, направленные против главы, хотя и крайне недружественного, но государства, с которым у СССР совершенно официальные дипломатические отношения?!
Это уже не нарушение, хотя бы и грубейшее, а злостное, злоумышленное преступление!
И Кривицкий совершенно сознательно пошел на это тягчайшее для разведчика-нелегала, тем более главы нелегальной резидентуры, преступление, - когда представители фон Фрича обратились к нему с просьбой об издании антигитлеровского памфлета, он не только не отказал, но и принял самое деятельное участие в исполнении этой просьбы совместно с женами Вильгельма II и генерала Людендорфа (того самого, что пропустил «запломбированный» вагон с Лениным в Россию, а затем поднял на ноги Гитлера, чтобы в очередной раз, продемонстрировав свою патологическую тупость в политике, скатиться до антигитлеровской оппозиции…).
Однако, столь глубоко внедрившись без санкции и вообще какого бы то ни было ведома Москвы в ближайшее окружение экс-кайзера, Кривицкий неминуемо попал и под колпак британской разведки, которая с момента бегства кайзера из Германии в 1918 г. и вплоть до его смерти в 1940 г. ни на секунду не выпускала экс-монарха из поля своего зрения, так как он был не столько побежденным врагом, сколько очень опасным именно в силу близких родственных связей с британской королевской семьей (кузен короля Георга V) экс-монархом, а из-за своих колоссальных связей в мировом сообществе венценосных особ и высшей аристократии запросто мог нанести серьезный ущерб британской монархии.
А «пас» экс-кайзера и его ближайшее окружение, а также их связи как в Доорне, так и за пределами Голландии - особенно же в Германии и в Великобритании - не кто иной, как старинный, «закадычный» недруг Лубянки - печально известный еще с лета 1918 г. британский разведчик Роберт Брюс ЛОККАРТ.
Наряду с общеизвестными сведениями о Локкарте следует иметь в виду еще одно, куда более важное, чем даже все, что о нем известно, обстоятельство. Дело в том, что по данным высокопоставленного в прошлом сотрудника британской разведки Джона Колемана; Роберт Брюс Локкарт являлся членом знаменитого в закулисъе Запада, особенно же Западной Европы, «Комитета 300» - одного из самых могущественнейших в мире закулисных институтов подлинной, невидимой власти на Западе, исполняющего фактически функции «мирового правительства».
Насчитывающий уже не одно столетие «Комитет 300» объединяет в своих рядах наиболее влиятельных представителей деловой, особенно финансовой, политической, военной, культурной и научной элиты Запада, совокупная мощь которых может сокрушить любые государства мира. На протяжении всей своей истории «Комитет 300» традиционно управляется только представителями высшего эшелона правящей элиты Великобритании, в т. ч. и представителями британской королевской семьи. Локкарт же являлся одним из тех редчайших британских разведчиков, который был допущен в святая святых невидимой системы управления Западом (очевидно, как ученик выдающегося британского геополитика, разведчика, ученого Хэлфорда Маккиндера, также являвшегося членом «Комитета 300»).
И попасть под его колпак означало даже не столько попасть под колпак британской разведки как таковой, хотя и это уже чрезвычайное обстоятельство, сколько под невидимый колпак всевидящего ока самого «Комитета 300», который в 30-е годы XXвека был крайне заинтересован именно в сохранении Гитлера у власти в Германии как ударно-штурмовой силы Запада для броска на Восток в целях учинения очередной расправы с Россией, хотя бы и называвшейся тогда СССР. В то время членами «Комитета 300» с британской стороны едва ли не поголовно являлись участники пресловутой «Кливлендской группировки» («клики», как ее тогда называли) - яро пронацистски настроенные: Гарольд Бальфур - заместитель министра авиации, Кеннет Линдсей - депутат парламента, лорд Дунгласс (впоследствии лорд Хоум), герцог Гамильтон - главное действующее лицо с британской стороны в интриге по организации перелета Гесса в Англию, Джим Уэддерборн - заместитель государственного секретаря Великобритании по делам Шотландии, Р. А. Батлер - заместитель министра иностранных дел, лорд Лотиан - посол Великобритании в США, Оуэн О"Малли - посол Великобритании в Венгрии, лорд Галифакс - министр иностранных дел Великобритании в правительстве Н. Чемберлена, лорд Юстас Перси - влиятельный член партии консерваторов, сэр Сэмюэлъ Хор - опытнейший дипломат, но еще более разведчик, лично принимавший активнейшее участие в убийстве еще Распутина и организации т. н. «февральской революции» в России. Дж. Дж. Астор - владелец газеты «Тайме» и его супруга - Нэнси Астор.
Локкарт же не только выполнял информационные задания СИС и «Комитета 300» - у него, кстати говоря, долгое время была очень уникальная «крыша», ибо, с одной стороны, он использовал традиционное для британской разведки журналистское прикрытие, с другой же, возглавлял разведывательно-информационную службу одного из крупнейших в те времена международных банков - но и прежде всего «пас» наиболее видных деятелей Запада: от политиков и бизнесменов до деятелей культуры и прочих интеллектуалов.
Что же до его очень близких связей с семьей экс-кайзера и с самим экс-монархом, то в его функции одновременно входило, судя по всему, обеспечение упреждающей безопасности основного трафика особо конфиденциальной связи между Букингэмским дворцом и Гитлером. Именно по этому каналу, в частности, Гитлеру ясно дали понять, что он может преспокойно оккупировать Рейнскую область, куда он не имел права соваться, и даже объяснили, как это сделать, чтобы, паче чаяния, не втянуть Лондон в войну - как впоследствии выяснила уже французская разведка, Гитлер ввел войска в эту область, несмотря на особые опасения своих генералов, заведомо зная, что Англия никак не отреагирует, ибо сама же и намекнула, что это лучше всего сделать за день до вхождения в силу взаимоперекрещивавшихся советско-французского и советско-чехословацкого договоров о взаимопомощи в отражении агрессии от 02.05. и 16.05.1935 г. По этому же каналу продвигалась в обе стороны и иная судьбоносная тогда для всего мира информация. И было бы удивительно, если бы британская разведка не «пасла» бы безопасность такого трафика связи. Кривицкий же, оказавшись, что называется, в струе самой что ни на есть золотой для любой разведки информационной жилы, пустился в печатание антигитлеровских памфлетов!
В 20-х-30-х годах Локкарт откровенно специализировался также и на отслеживании любых связей из СССР с заграницей, а опыт у него был немалый. Локкарт так же, как и Кривицкий, очень глубоко внедрился в семью и ближайшее окружение экс-кайзера и даже стал его частым гостем. Более того, он не только пользовался гостеприимством отставного монарха и его семьи, но и сам проявлял несвойственное англичанам радушие, принимая у себя в Англии часто приезжавших туда в 30-е годы с различными миссиями от различных, в т. ч. и антигитлеровски настроенных кругов, германских принцев - сыновей и внуков экс-кайзера, а также других высокопоставленных эмиссаров. Фигура Локкарта в середине 30-х годов XX века еще и тем зловеща, что именно в это время он был очень близок к будущему королю Великобритании - Эдуарду VIII, который тем и отличался, что был на редкость прогитлеровски настроенным монархом.
Но самое главное, конечно, в том, что Локкарт «пас» фактически главный трафик сугубо конфиденциальной связи между Гитлером и британским королевским двором, по которому фюреру передавались наиважнейшие для судеб мира сведения и мнения об истинной позиции Великобритании по различным актуальнейшим вопросам тогдашней современности.
Кривицкий же вместо того, чтобы максимально использовать столь редко выпадающий в жизни любого разведчика шанс и полностью оседлать столь уникальную «золотую жилу» в интересах своего государства, занялся подрывной политической деятельностью. Очевидно, судьбы «перманентной мировой революции» ему были куда дороже, чем судьбы мира и безопасности государства, гражданином которого он являлся и на верность которому присягал.
А теперь, в свете этих фактов, взглянем, на другой. В 1934 г. от одного из наиболее ценных своих агентов - Винцента Антоновича Илинича - возглавлявший тогда ИНО Артузов получил следующие данные: «…польской разведкой был добыт скопированный доклад английской разведки о том, что германское командование в лице генерала Хаммерштейна нашло в лице т. Блюхера человека, который опираясь на Германию, совершит переворот в СССР». Оставим за скобками факт упоминания фамилии Блюхера в такой связи - это предмет отдельного разговора.
Сейчас о Хаммерштейне, или, как он именовался в советских документах 20-х - 30-х гг. прошлого столетия, Гаммерштейне, точнее, Гаммерштейне-Экворде. Генерал этот был одним из активных участников антигитлеровского заговора еще в начальный период правления нацистов. Причем того заговора, идейная платформа которого заключалась в нехитрой формуле прусского коварства: пусть Гитлер сделает свое дело, а потом армия с ним расправится. «Сделает свое дело» - это значит пусть разобьет оковы Версаля.
И Гаммерштейн действительно полностью разделял такую платформу, которая, в общем-то, и господствовала в умонастроениях германского генералитета с начала 30-х годов. Еще в сентябре 1931 г. после четырехчасового общения с коричневым фюрером он сам же и заявил, что «Гитлер хочет, собственно, того же, что и рейхсвер; различие только в темпах» (в другом переводе этого же заявления Гаммерштейна, проистекающего из одного и того же источника, сие звучит так: «Мы хотим сделать это медленнее. А в остальном мы единого с ним мнения»). Между тем с представителями именно этой части германского генералитета еще летом 1932 г. Кривицкий как раз и установил доверительную связь от имени московских заговорщиков. И вот что особенно любопытно - произошло это сразу же после перевода Кривицкого в ИНО - тогда еще ОГПУ.
А ведь таких сообщений - о планирующемся заговоре военных в РККА - было немало, как, впрочем, и документальных данных о резко возросшем с начала 30-х годов интересе британской разведки к внутренней оппозиции в СССР, в т. ч. и военной. Однако доорнские «игрища» не могли не привести еще и к тому, что на фигуре Кривицкого зафиксировалось внимание не только британской разведки, но и к концу 1936-го - началу 1937 г. также и знаменитого абвера адмирала Канариса. Правда, формально считается, что «мемуарист» угодил под колпак еще и абвера из-за своего участия в организации контрабандных поставок оружия в Испанию после начала в этой стране Гражданской войны. Да, это так, и в февральском 1937 г. сообщении одного из ценнейших в то время агентов отечественной разведки - сотрудника гестапо Вилли Лемана (псевдоним - «Брайтенбах») - говорилось именно о том, что созданную Кривицким для этих целей подставную фирму в Гааге абверовцы обложили своей агентурой. Однако вряд ли это было главной причиной - таких подставных фирм по всей Европе советская разведка создала в то время немало, так что уследить за всеми было не под силу даже абверу.
Но даже если это и так и он действительно «попал под колпак» абвера в результате хитроумно расставленных сетей германской военной разведки, то все равно, абверовцы очень быстро вычислили бы круг его общения, в т. ч. и связи с ближайшим окружением экс-кайзера, ибо это не что иное, как обычные «альфа и омега» разведывательной деятельности. Ну а дальше, сами понимаете, что могло произойти…
Между тем в своих «мемуарах» Кривицкий вовсю хвастает тем, что он покупал оружие даже в нацистской Германии - как якобы он Опишет, в Гамбурге на продажу поступила партия слегка устаревших винтовок и пулеметов, которые продавались подешевле. И сразу же вопрос: а куда делись оставшиеся деньги - ведь он покупал по дешевке, а выдавали ему деньги как на новое оружие. И не это ли стало одной из главный причин, по которой он бежал на Запад? Ведь о массовых отказах оружия в бою быстро стало известно, и представители НКВД в Испании начали тогда разбираться с этой проблемой. Разбирался же, между прочим, не кто иной, как резидент НКВД в Испании и впоследствии тоже беглый предатель А. Орлов. Кстати говоря, это какое-то повальное явление у т. н. «борцов со сталинизмом» - они настолько были убеждены в необходимости борьбы со сталинизмом, что начинали ее, причем поголовно, с тривиальных краж. Рейсе украл 60 тысяч долларов, Кривицкий прикарманил несколько десятков тысяч франков, Орлов - 68 тысяч долларов. А ведь это были деньги тех самых рабочих и крестьян, за сокровенные чаяния которых они якобы боролись.
Дело тут вот в чем. Вопреки укоренившемуся в общественном сознании мнению о том, что абвер - это военная разведка, на самом же деле это и военная разведка, и военная контрразведка. Причем контрразведывательное направление деятельности было едва ли не абсолютно преобладавшим на протяжении 20-х - начала 30-х годов. В конце-то концов слово «абвер» по-немецки означает «защита». И лишь с приходом адмирала Канариса на пост главы этой спецслужбы в январе 1935 г. обе функции стали равноправными. Между тем в контрразведывательной структуре абвера существовал специальный отдел по наблюдению за связями и поведением высшего офицерского состава, т. е. генералитета.
И уж что-что, но такие контакты германского генералитета, тем более его промонархически настроенной части, а именно из этой-то среды и рекрутировались кадры антигитлеровского заговора в начале первой волны 30-х годов, были именно в центре внимания этого спецотдела абвера, поскольку многие генералы бывали в Доорне. Этот спецотдел тем более не мог пройти мимо таких контактов, если, с одной стороны, учесть, что для абвера не было секретом, что Голландия - «традиционное пастбище» британской разведки, а с другой - что достаточно частые контакты экс-кайзера и его ближайшего окружения с антигитлеровски настроенными генералами на фоне связей самого экс-монарха в различных кругах Великобритании и других стран и вовсе приобретали соответствующий негативный оттенок в глазах контрразведки абвера.
Естественно, что и для самого «хитроумного грека» - адмирала Канариса - также не было секретом, по каким каналам фюрер сносится с высшими кругами Великобритании, включая и правительство, и королевский двор, где проходит основной трафик этой сугубо конфиденциальной связи, и кто является основными курьерами между ставкой Гитлера и Лондоном. Он и сам частенько прибегал к услугам различных представителей германской аристократии в тех же целях, и к тому же едва ли не сразу после назначения на пост главы абвера организовал тайные каналы для связи и заочных консультаций с руководством британской разведки. Несмотря на то что это явится некоторым опережением событий в повествовании, тем не менее уже здесь можно отметить, что Канарис располагал едва ли не всей полнотой информации об антигитлеровском заговоре и весьма хитроумно «слил» большую ее часть англичанам, рассчитывая на получение соответствующих рекомендаций в отношении дальнейших действий. Благодарная британская разведка дальше, естественно, поступила по-своему «усмотрению» - Кривицкий был потрясен, узнав о том, что Гитлер повыгонял многих из тех оппозиционно настроенных генералов, с которыми он общался в Доорне. И вот что особенно удивительно - эти действия Гитлера оказались на удивление последовательными.
Короче говоря, к середине осени 1937 г. выбор у Кривицкого был весьма небогатым - или в лапы к абверу, либо в «объятия» англичан, потому как прознай Лубянка обо всех его доорнских и оружейных «художествах», то встреча с ее костоломами из числа таких же «интернационалистов», как и он сам, была бы неминуемо неизбежна. Его ведь и так вызвали в Москву после вышеупоминавшейся информации «Брайтенбаха», и только чудом он избежал подвалов Лубянки, а 22 мая 1937 г. улизнул из СССР. Навсегда.
6 октября 1937 г. по той же, уже проторенной его другом - Рейссом - тернистой тропинке Кривицкий ушел, успев, правда, посодействовать убийству своего друга. И свое предательство он оформил так же, как и Рейсе, переходом на сторону «беса мировой революции» - Троцкого.
ЦИТАТЫ ДЛЯ СОЧИНЕНИЯ
Верность/измена Родине, государственному долгу. Для измены родине нужна чрезвычайная низость души. (филос.пис.Н.Г. Чернышевский) Существует только одно преступление, которое не искупается, - это измена своему государству.Родину нельзя изменить, ее можно только предать. Человек, истинно любящий Родину, всегда знает ей цену (Е.В.Гущина) Невежество, эгоизм и предательство – вот три непримиримых врага патриотизма. (арм.воен и гос.деят.Гарегин Нжде) Если крикнет рать святая: «Кинь ты Русь, живи в раю!», Я скажу: «Не надо рая, Дайте родину мою».(С.А. Есенин) Долг каждого – любить родину, быть неподкупным и смелым, хранить ей верность, даже ценою жизни. (франц.филос.(Ж.-Ж. Руссо) Я понимаю верность как верность родине, а не ее учреждениям и правителям. Родина - это истинное, прочное, вечное; родину нужно беречь, надо любить ее, нужно быть ей верным; учреждения же - нечто внешнее, вроде одежды, а одежда может износиться, порваться, сделаться неудобной, перестать защищать тело от холода, болезни и смерти. (амер.пис.М. Твен)
ОСНОВНАЯ
ЧАСТЬ
Такие
понятия,как "честь", "долг" всегда
были актуальны и становились в центре
сюжетов произведений литературы.Одним
из таких произведений является…
ИЛИ
Тема......... является ключевой в
творчестве многих писателей и поэтов.
ИЛИ
Проблема........... волновала
многих писателей. Обращается к ней и
(ФИО писателя) в «***»
АРГУМЕНТЫ
Отношение
к родине – одна из основных тем
классической литературы, которая может
раскрываться разнопланово. Пожалуй,
повесть Н. В. Гоголя «Тарас Бульба»
является наиболее ярким примером
рассуждений о верности и измене Родине.
Главные герои произведения-Тарас
Будьба,Остап и Андрий- смелые благородные
воины. Они смело сражаются за Родину,
являются верными товарищами, никогда
не струсят в бою. Остапа выбирают
атаманом, потому что он хладнокровен в
бою, умеет видеть опасность и быстро
принимать решения. И погиб он, как
настоящий герой. Во время пыток враги
не услышали ни одного стона. Остап
остался верен Отечеству, семье,
товарищам.
Младший сын Тараса Андрий
тоже был храбрым воином, но его привлекала
сама битва. В ней он слышал "музыку
пуль и мечей", и, когда его попросила
о помощи прекрасная полячка, он предал
товарищей и перешёл на сторону врага.
Тарас не может простить сыну предательство
и убивает Андрия. Казаки сохранили
любовь к родной земле, верность своему
народу, и поэтому их победить было
невозможно.
ИЛИ
Одним
из таких произведений является роман
А.С.Пушкина-«Капитанская дочка». Главным
героем произв-я явл. Петр Гринев,молодой
дворянин,офицер. С раннего детства ему
прививали моральные принципы. Отправляя
сына в армию,отец дает ему мудрый
совет-беречь честь.Петр следует этому
совету,несмотря на все трудности и
ошибки. Во время пугачевского восстания
Гринев остается верен долгу,присяге,Отечеству.
Когда Пугачев захватывает крепость, у
жителей появляется выбор: остаться
верным долгу и погибнуть,либо нарушить
присягу,но остаться в живых. Комендант
крепости и его жена отказались признавать
в самозванце государя и погибли. А Петра
Г. Спас счастливый случай и умение
Пугачева быть благодарным. При последующих
встречах с Пугачевым Петр прямо и твердо
отвечает ему,что служить самозванцу он
никогда не будет,потому что присягал
государыне и готов принять «самую лютую
казнь». Автор демонстрирует необыкновенную
твердость в сохранении верности
принципам,слову,обещаниям в лице Петра
Гринева.
ВЫВОД
Всё,что во вступлении только другими словами
О Родине сложено много песен, о Родине много говорят теплых слов…
Наверное, многие знают песню «С чего начинается Родина?» (на стихи М.Матусовского из фильма «Щит и меч»). Конечно, можно согласиться с тем, что Родина начинается: «с картинки в букваре, с песни матери, с березки во поле и запевки скворца…»
Каждая картинка, каждый образ, все воспринятое и пережитое оставляют глубокие следы на всю жизнь!
Или вот в другой песне на слова того М.Матусовского:
«Мой родимый край, место отчее,
Ты и праздник мой и броня.
Солнце общее, и сердце общее
У земли моей и у меня…»
Ощущение единства, нераздельной целостности с тем миром, в котором родился и вырос!
Или в песне на слова Л.Ошанина есть строки:
«Очень дальние дали мы с друзьями прошли,
Но нигде не видали лучше нашей земли…»
Это тоже знакомо! Нет ничего роднее и ближе Родины. Недаром она всегда ассоциируется с Матерью! Родина-Мать!
Можно вспомнить еще много и много песен, стихов, высказываний мудрых предков и современников о Родине. И все это правда, и все это справедливо!
А мы хотели напомнить здесь о самом конкретном человеке, у которого есть Родина, о его мировосприятии, внутреннем мире, душе…
Для каждого человека Родина такова, какой он сумел ее почувствовать и увидеть. У кого-то она связана с родным домом, с родными и близкими товарищами, с родной деревней или родным городом, страной… И это хорошо. Сколько было героев, защищавших и павших за такую свою Родину! И сколько ныне живущих!
А для кого-то Родина - это весь мир, вся Земля, даже Вселенная и все мироздание со всем, что только в ней, такой Родине, есть - от радостной улыбки, дуновения ветра, капельки росы до сияния солнечного дня, движения планет, рождения и угасания звезд и галактик…
В какой-то мере, видимо, это масштаб восприятия и переживания. У одного меньше, у другого больше и глубже.
У великой души великая Родина!
Но для всякой души она, Родина, единственная и самая дорогая!
Мы вам желаем великой Родины!
Пресс-центр ЗоВУ , июль 2011
О РОДИНЕ
- Только пустые люди не испытывают прекрасного и возвышенного чувства родины.
Иван Павлов
- Для измены родине нужна чрезвычайная низость души.
Николай Чернышевский
- Рану, нанесенную родине, каждый из нас ощущает в глубине своего сердца.
Виктор Гюго
Родина не может существовать без свободы, свобода без добродетели, добродетель без граждан. У вас будет все, если вы воспитаете граждан; без этого у вас все, начиная с правителей государства, будут лишь жалкими рабами. Однако воспитать граждан - дело не одного дня; и чтобы иметь граждан мужей, нужно наставлять их с детского возраста.
Жан-Жак Руссо
- Чем легче и вольнее живется на свете какому-нибудь народу, тем сильнее он любит свою родину.
Дмитрий Писарев
- Моя родина - там, где есть свобода.
Томас Джефферсон
Любить родину значит любить нечто такое, что на самом деле заслуживает любви; так что любящий ее - прав в своей любви и служащий ей - прав в своем служении; и в любви этой, и в служении этом он находит свое жизненное самоопределение и свое счастье. Предмет, именуемый родиною, настолько сам по себе, объективно и безусловно прекрасен, что душа, нашедшая его, обретшая свою родину, не может не любить ее... Человек не может не любить свою родину; если он не любит ее, то это означает, что он ее не нашел и не имеет. Ибо родина обретается именно духом, духовным гладом, волею к божественному на земле. Кто не голодает духом (срав. у Пушкина "Духовной жаждою томим”...), кто не ищет божественного в земном, тот может и не найти своей родины: ибо у него может не оказаться органа для нее. Но кто увидит и узнает свою родину, тот не может не полюбить ее. Родина есть духовная реальность. Чтобы найти ее и узнать, человеку нужна личная духовность. Это просто и ясно: родина воспринимается именно живым и непосредственным духовным опытом…
Николай Гаврилович Чернышевский однажды сказал: «Для измены родине нужна чрезвычайная низость души». Для того чтобы понять, что до нас хотел донести автор, надо разобраться в значении словосочетаний «измена родине» и «низость души». Измена родине – это деяние, умышленно совершенное гражданином страны в ущерб её суверенитету, территориальной неприкосновенности или государственной безопасности и обороноспособности.
Например: переход на сторону врага, выдача государственной или военной тайны, заговор с целью захвата власти. Чтобы совершить что-либо из вышеперечисленного, как утверждает Николай Гаврилович Чернышевский, нужна чрезвычайная низостью души, то есть обладать таким состоянием души, при котором совесть, честь и честность теряет всякий смысл.
Не могу не согласиться с высказыванием Николая Чернышевского. В своем сочинении, используя в качестве аргументов примеры из жизни и художественной литературы, попробую доказать свое мнение.
Обратимся к повести Василия Быкова «Сотников». Действие происходит во время Второй мировой войны. Сотников и Рыбак – партизаны, получившие задание добыть продовольствие.
Дойдя до деревни, они нашли избу старосты и взяли оттуда овцу. Двигаясь дальше через поле, Сотникова и Рыбака заметили немцы, которые начали стрельбу на поражение, ранив тем самым Сотникова. Но, к счастью, партизанам удалось сбежать, и под утро они добрались до следующей деревушки, где их встретила маленькая девочка. Пообедав, Рыбак замечает в окне немцов, и тогда Демчиха – хозяйка дома велит им спрятаться на чердаке, однако немцы находят и арестовывают Сотникова, Рыбака и саму Демчиху. На допросе Сотникова пытают, сломав ему пальцы и вырвав ногти, а Рыбак, отвечая на допросе, старался быть покладистым и не раздражать следователя, получив за это предложение послужить великой Германии в полиции, на которое Рыбак соглашается. Затем поступил приказ повесить всех пленных, кроме Рыбака, который уже через несколько минут помогал Сотникову залезать в петлю. Рыбак рассчитывал, что при любом удачном случае, он сможет сбежать и не служить немцам, одна повесть заканчивается тем, Рыбак после неудачной попытки самоубийства, осознает, что из этого строя дороги к побегу не было. Он проявил ту самую чрезвычайную низость души, о которой говорил Николай Чернышевский. Думая только о себе, он предал не только Сотникова, который был приговорен к смерти, но и предал Родину, согласившись служить полиции Германии.
Приведем еще один аргумент. Для этого вспомним историю, связанную с генералом Власовым, который участвовал во Второй мировой войне. Андрей Андреевич Власов командовал второй ударной армией Волховского фронта, которая участвовала в Любанской наступательной операции. Войска успешно прорвали оборону противника и глубоко вклинились в его расположение. Но, не имея сил для дальнейшего наступления, армия оказалась в тяжёлом положении, вследствие чего, была разгромлена, а сам Андрей Власов был захвачен в плен, где и согласился на сотрудничество и согласился на сотрудничество с руководством Третьего рейха, возглавив Русскую освободительную армию, которая состояла из плененных советских солдат. В 1946 году был осуждён по обвинению в государственной измене, лишён воинского звания, государственных наград и казнён через повешение. Андрей Андреевич Власов проявил себя, как низкой души человек. Он не только предал родину в одни из самых трудных для нее моментов, но и вел военную деятельность против родной страны.
Обобщая всё вышесказанное, хотелось бы сказать, что предательство, к сожалению, было, есть и будет всегда. На примерах генерала Власова и Рыбака из повести «Сотников», можно прийти к выводу, что люди, думающие только о себе в трудной ситуации, которые готовы изменить дружбе, родине, в любом случае будут рано или поздно наказаны.
Обновлено: 2017-11-20
Внимание!
Спасибо за внимание.
Если Вы заметили ошибку или опечатку, выделите текст и нажмите Ctrl+Enter
.
Тем самым окажете неоценимую пользу проекту и другим читателям.
